Прогрессивный журнал Генезис

шую терпимость, или даже присут- ствие в публичной сфере, тех видов аргументов, которые могут выдви- нуть религиозные граждане. Теперь, если смотреть из перпестиквы США, ваш тезис о постсекулярной публичной сфере, на самом деле очень напомина- ет то, что уже происходит. Что если я скажу, о Вашем предположении от- носительно постсекулярной публичной сферы тоже, что сказал Рорти о Ролсе, а именно, что его политический либе- рализм был философско-политической артикуляцией политических практик граждан США? Другими словами, что ваша теория выражает эту очень ло- кальную практику, а именно вид граж- данской религии и аккультурации через конфессиональную идентификацию, уникальные только для США. ЮХ: Я понимаю, почему происхо- дит такое впечатление. Моя крити- ка направлена против секулярного [laizistisch] понимания разделения церкви и государства. Это европей- ский взгляд. В этой стране, в которой президент публично молится в каби- нете, критицизм ориентированный теми же принципами имеет проти- воположную политическую направ- ленность. На мой взгляд, позиция, которая не хочет подвергаться по- литическому влиянию религиозных голосов и призывает действовать в данном случае через официальные ограничения, размывает границы, без которых светское государство не может сохранять свою беспристраст- ность. Что должно быть защищено так это то, что решения законодателя, исполнительной власти и судов, долж- ны быть не только сформулированы универсально доступным языком, но также оправданы на основе уни- версально приемлемых оснований. Это исключает религиозные основа- ния из всех решений, санкциониро- ванных государством, то есть юри- дически обязательных норм. Кроме того, я не верю, что светские граждане могут узнать что-нибудь из фунда- менталистских учений, которые не могут смириться с фактом плюрализ- ма, с публичным авторитетом наук, и с эгалитаризмом наших конститу- ционных принципов. С другой сто- роны, вы правы, что политические культуры уже настолько отличаются от наших западных обществ, что уни- версальные принципы общественной роли религии, в целом, то, что мы на Западе называем «разделением церкви и государства»,—должны быть определены и институализированы в каждом конкретном местном кон- тексте. ЭМ: В вашем эссе «Что подразуме- вается под «постсекулярным обще- ством», а также в дискуссии «Ислам в Европе» из вашей последней книги «Ев- ропа, пошатнувшийся проект», вы на- зываете три явления, которые могут объяснить появление того сознания, что вы называете «постсекулярным». Во-первых, способ, которым глобальные масс-медиа постоянно подчеркивают глобальную роль религии как в конфлик- тах, так и в примирении. Во-вторых, возрастание понимания того факта, что религиозные формы убеждения и прямого выражения мнения проникают в публичную сферу. И, в-третьих, — и это именно то, на чем я хочу сосредо- точиться в своем вопросе – путь, на котором «европейские общества» все еще не совершили «болезненный переход к пост-колониальным иммигрант- ским обществам». Вы утверждаете, что постсекулярное сознание должно быть связано с постколониальным ти- пом гражданства, в котором граждане определены равными, независимо от их расы и религиозных убеждений? ЮХ: Здесь, безусловно, есть связь между появлением постсекулярного сознания и новыми миграционными потоками, которые фундаментально представляют две проблемы для на- циональных государств. Во-первых, 141